Статья отражает экспертный взгляд адвоката на данное выступление.
На открытии пленарного заседания Совета судей Российской Федерации 4 декабря 2018 года выступил председатель Верховного суда Российской Федерации Вячеслав Михайлович Лебедев.
В своем выступлении, среди прочего, он посетовал на то, что инициатива Верховного суда об ограничении оснований для составления мотивированных судебных решений в гражданском, административном и арбитражном судопроизводстве не получила поддержку в Государственной думе, а «… судебная нагрузка динамично растет – количество гражданских и административных дел в этом году превысит 21 миллион, это на 2 миллиона, или на 11%, дел больше, чем в 2017 году! Существенное увеличение нагрузки...»[1]
На мой взгляд, именно целью уменьшения судебной нагрузки продиктованы и иные инициативы высшего суда: рассмотрение непосредственно судьей заявленного ему отвода, ограничение выступления стороны в прениях, расширение институтов профессионального представительства и досудебного урегулирования споров.[2]
Предлагаемые изменения, очевидно, снижают роль представителей сторон в процессе, которая и так еле заметна: канули в Лету личные приемы в судах всех кассационной и надзорной инстанций; не получила одобрения инициатива по представлению сторонами суду проекта судебного акта. По собственному опыту знаю, сколько времени требуется на аргументированное и обоснованное составление проекта судебного акта по сложному делу. Главное, я могу себе позволить «закрыться от мира», и, не отвлекаясь, составить документ, что при ежедневном слушании большого количества дел весьма затруднительно. У суда объективно нет возможности разобраться во всех тонкостях непростого, в силу разных причин, дела. В сутках всего 24 часа! Почему бы не использовать подготовленный стороной проект судебного акта, на составление которого представитель тратит значительное время, как при мотивировке правовой позиции по делу, так и для составления описательной части? Неужели проект представителя хуже проекта помощника судьи?
А какие выгоды несут изменения порядка рассмотрения отводов суду?
Особой «процессуальной экономии» эта мера не даст, а только оставит неприятный осадок у участников процесса. Насколько часто стороны заявляют отвод?
К примеру, за всю свою адвокатскую практику с 1993 года мной один раз заявлялся отвод суду, который был удовлетворен. Из 60 изученных коллегами случаев [3] отвод был удовлетворен 21 раз, из которых 14 – самоотводы, оставшиеся 7 – отводы, заявленные лицом, участвующим в деле, поскольку в некоторых случаях судьи самоотвод не заявляли и это приходилось делать сторонам. Так, в одном из дел, отвод был заявлен, поскольку судья ранее являлся работником лица, участвующего в деле [4], а в другом - судья являлся сыном руководителя третьего лица [5].
Институт отвода судьи преследует те же цели, что и институт обжалования судебных актов – недопущение судом нарушений норм права, неверного установления фактических обстоятельств дела. И отвод, на мой взгляд, является инструментом не исправления судебной ошибки, как процедура обжалования судебных актов, а служит ее превентивным недопущением, являясь средством обеспечения права на справедливое судебное разбирательство.
Виктор Момотов о реформе судебной системы
Выступая на открытии упомянутого пленарного заседания Совета судей, его Председатель, секретарь Пленума Верховного Суда Российской Федерации Виктор Викторович Момотов рассмотрел вопросы реформирования судебной системы. В контексте данной темы он поднял проблему уважения к суду. По словам Виктора Викторовича Момотова, уважение к суду – это модель поведения, которая должна быть предписана и соблюдаться всеми для обеспечения независимости суда. «Особое значение придается поведению судебных представителей и адвокатов, которые должны проявлять профессионализм и добросовестность. Именно они во многом формируют мнение о судебной системе», – отметил он.
Председатель Совета судей также отметил, что Европейский Суд неоднократно указывал на особый статус адвокатов в отправлении правосудия, относя их к посредникам между обществом и судом.
«По мнению Суда, адвокаты играют главную роль в обеспечении того, чтобы суды пользовались доверием общества, – подчеркнул Виктор Викторович Момотов, – в связи с этим есть основания считать, что адвокаты будут способствовать надлежащему отправлению правосудия и поддерживать доверие к нему». [6]
Кто бы спорил? «Сообщество представителей», уверена, только «за»!
Главное, чтобы суды не относились к представителям сторон, как «присутствующим по необходимости» субъектам, а как к действительно важной процессуальной фигуре, влияющей на формирование справедливого законного решения. И возложение на представителей роли «формирования мнения [положительного] о судебной системе» у их доверителей будет бесперспективным, если судебная система, в свою очередь, будет относиться к представителям, как к статистам – «исполнителям второстепенной роли без слов». Уважаемый судом представитель, права и полномочия которого не игнорируются судом, не умаляются ни в коей мере, с которым суд устраивает уважительный конструктивно-деловой диалог в целях разрешения дела, будет «возвращать» уважение, а соответственно, и поддерживать доверие к суду у доверителя. Указанное справедливо и для противоположных проявлений.
На мой взгляд, именно через представителей сторон происходит и должна происходить коммуникация между государством и лицами, нуждающимися в защите прав и законных интересов, через гласный и состязательный процесс. Чем профессиональнее донесена суду позиция доверителя, тем менее затрачено «процессуальное время» суда, тем быстрее оно будет заслушано, без отложений и затягиваний. С этой точки зрения оправданы изменения в законодательство о профессиональном представительстве, поскольку судебной системе важна фигура представителя, обладающего юридическими знаниями и опытом, могущего ясно и концентрированно выразить правовую позицию своего доверителя на любой стадии процесса, и, тем самым, уменьшить и судебную нагрузку, и улучшить качество самого процесса. И коль мы принимаем, что «уважение к суду – модель поведения для обеспечения его независимости», то уважение судом представителей, полно и конструктивно реализующих процессуальные прав и полномочия – гарантия обеспечения независимости суда.
Не надо уменьшать судебную нагрузку, увеличивать независимость суда за счет ограничения прав сторон и их представителей. Есть более современные ресурсы и опыт, связанные с виртуализацией общества [7].
Опыт реформ правосудия других стран
Так, Сингапур создал национальную электронную систему уголовного правосудия – с момента выявления преступления до слушаний в суде - ICMS (Integrated Case Management & Filing System), исключающую «бумажные носители», основанную на безбумажной технологии. Следователь может в любой момент добавлять материалы в виртуальное уголовное дело, а адвокат и фигурант – знакомиться с ними с учетом уровня допуска. Файлы уголовного дела хранятся в специальном облаке, куда имеют доступ прокуратура и суд. Ордер на арест генерируется системой в автоматическом режиме – без участия судьи. Предварительные слушания проводятся в режиме видеоконференции. Все судебные акты заинтересованным лицам, в том числе в пенитенциарное учреждение, рассылаются в электронном виде.
Великобритания ввела дистанционное гражданское судопроизводство. Так, услугами сервиса по взысканию долгов до £10 000 с весны этого года воспользовались 35 000 человек. Более 90% истцов положительно оценили интуитивно понятный интерфейс, который разрабатывали специально для граждан, не разбирающихся в юридических терминах, а также оплату пошлины онлайн. Стандартная «бумажная» процедура подачи иска занимала 15 дней, с помощью сервиса он регистрируется моментально.
В Канаде действует полностью виртуальный трибунал по гражданским спорам, который работает в Британской Колумбии с июня 2017 года и рассматривает иски по суммам менее $5000. Интерфейс онлайн-суда сделан с расчетом на восприятие 12-летнего подростка и оптимизирован для смартфонов. Сам процесс подачи и рассмотрения иска делится на несколько этапов. Пользователю сначала предлагают через специальный опросник «диагностировать» проблему, затем дают возможность урегулировать ее в досудебном порядке, а после вступления в процесс – с помощью медиатора. А уже затем иск поступает на рассмотрение членов трибунала, которые благодаря такой процедуре рассматривают только 6% всех исков.
[1] https://legal.report/article/04122018/lebedev-predstavil-novuyu-model-rossijskogo-sudoustrojstva [2] Законопроект № 383208-7 Верховного Суда о реформе процессуального законодательства [3] https://zakon.ru/blog/2018/9/24/otvod_sudi_v_praktike_arbitrazhnyh_sudov [4] Определение АС Республики Адыгея от 18 июля 2014 г. по делу № А01-546/2014 [5] Определение АС Пензенской обл. от 15 апреля 2013 г. по делу № А49-4416/2012 [6] https://www.advgazeta.ru/novosti/viktor-momotov-advokaty-dolzhny-podderzhivat-doverie-k-pravosudiyu/ [7] https://legal.report/article/04122018/virtualnoe-pravosudie-ostavlyaet-sudej-bez-rabotyЧитайте по теме:
Может ли судья при вынесении приговора ссылаться на мнение потерпевших?
ВС: судья не может рассматривать дело, если прокурор является его родственником
Ad gustum: фильмы о судьях, адвокатах и судебных процессах