Конституция Российской Федерации гарантирует каждому гражданину защиту от ограничений и лишений, прямо не установленных действующим законодательством, в том числе и от применяемых мер уголовно-процессуального принуждения в формах задержания, избрания меры пресечения, а также продления её сроков.
Заключение под стражу выступает в качестве наиболее строгой меры пресечения, избрание которой применяется только на основании судебного постановления при наличии оснований, предусмотренных ст. 97, 99, 108 УПК РФ, при невозможности применить иную, более мягкую меру.
Закон определяет предельные сроки содержания под стражей на стадии предварительного следствия, которые составляют для лиц, обвиняемых в совершении преступлений категории небольшой и средней тяжести, - шесть месяцев; по обвинению в совершении тяжких преступлений – двенадцать месяцев; по обвинению в совершении особо тяжких преступлений – восемнадцать месяцев (ст. 109 УПК).
Часть четвертая ст. 109 УПК императивно закрепляет, что продление сроков содержания под стражей в дальнейшем не допускается.
Оговорки по ст. 109 УПК РФ
Однако, столь категоричный запрет сопровождается оговорками, позволяющими продлить срок содержания под стражей. В случае, когда обвиняемому не позднее, чем за 30 суток до окончания предельного срока предъявлены к ознакомлению материалы уголовного дела, но:
- ознакомиться с материалами уголовного дела в течение указанного срока не представилось возможным;
- оставшегося срока недостаточно для принятия решений прокурору или суду в пределах их компетенции по поступившему им уголовному делу (речь идет о компетенциях, предусмотренных ст. 221, 226, 226.8 и 227 УПК).
Проверка конституционности положений ст. 109 УПК неоднократно была предметом рассмотрения Конституционного Суда РФ. При этом, ключевым в ряду судебных решений этого органа является Постановление от 22 марта 2005 г. № 4-П «По делу о проверке конституционности ряда положений Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующих порядок и сроки применения в качестве меры пресечения заключения под стражу на стадиях уголовного судопроизводства, следующих за окончанием предварительного расследования и направлением уголовного дела в суд».
Несмотря на то, что оно напрямую не содержит оценки возможности продления меры пресечения на стадии предварительного следствия за границами предельного срока содержания под стражей, судьями институционально сделан вывод о том, что ограничение конституционных прав, закрепленных ст. 22 и 55 Конституции РФ, даже при истечении предельных сроков, вполне оправдан в целях достижения интересов правосудия.
Между тем, у правосудия может быть только один интерес: в условиях состязательности сторон законно разрешить спор между обвинением и защитой. Суд рассматривает вопрос о продлении сроков содержания под стражей, в первую очередь, в порядке судебного контроля. На стадиях, предшествующих назначению уголовного дела к слушанию, он не может руководствоваться исключительно интересами органов предварительного следствия и обвинения, которые за значительный срок не смогли реализовать функцию обвинения, включающую в себя сбор доказательств и формулирование обвинения в соответствии с предметом доказывания по конкретному уголовному делу.
Не исключаются злоупотребления со стороны защиты, которые нередко проявляются в умышленном затягивании процессуальных и следственных действий. Чаще всего на практике мы вынуждены наблюдать волокиту и граничащее с халатностью бездействие органов и должностных лиц, осуществляющих предварительное расследование. Тем самым, допуская продление сроков содержания под стражей путем придания избранной мере пресечения практически гарантированной стабильности до направления уголовного дела прокурору, Конституционный Суд РФ оправдывает это необходимостью создания условий для дальнейшего разрешения дела по существу.
Сами же полномочия суда по разрешению дела по существу предъявленного обвинения возникают только с момента поступления к нему уголовного дела и назначения дела к слушанию в пределах компетенции, установленной ст. 227 УПК РФ.
Основываясь на процессуальной допустимости органа предварительного следствия продлять обвиняемому срок содержания под стражей, в том числе и с формальным выполнением требований закона о начале ознакомления с материалами уголовного дела, Конституционный суд, наряду с Верховным Судом РФ, давно оправдывающим такое продление, дают возможность следствию и органу дознания восполнять пробелы предварительного расследования.
Защита в принципе оказывается лишена возможности противодействовать обвинению. Следователи и дознаватели, которые даже при условии, когда формально предварительное расследование еще не завершено, за 30 суток до истечения предельного срока предъявляют первую часть многотомного дела для ознакомления, а затем, продолжают исполнять следствие.
На практике нам приходилось сталкиваться со случаями, когда после начала ознакомления с материалами уголовного дела до следующего дня ознакомления с делом проходило четыре-пять месяцев. А промежуточные продления сроков содержания под стражей осуществлялись судами без выяснения причин, по которым своевременно начатое ознакомление обвиняемого с материалами дела оказалось приостановлено с условной неопределенностью.
Другим примером можно назвать дело, в котором орган предварительного следствия сознательно предъявил материалы уголовного дела защите, не выполнив целый ряд необходимых следственных действий. Затем, получив уголовное дело, возвращенное ему прокурором, дополнял следствие в течение предоставленного ему срока.
Дополнения в ст. 109 УПК от февраля 2018 г.
По пути расширения оснований для продления сроков содержания под стражей на досудебных стадиях уголовного судопроизводства пошли и законодательные органы. В феврале 2018 г. были внесены дополнения в ст. 109 УПК части 8.1-8.3, прямо предусматривающие возможность продления сроков содержания под стражей в следующих случаях:
- возвращение уголовного дела прокурору;
- обжалование соответствующего постановления вышестоящим прокурором со стороны органов, осуществляющих расследование;
- реализация прокурором полномочий по утверждению обвинительного заключения.
Стремление любыми способами сохранить ранее избранную меру пресечения в виде заключения под стражу, когда основания продления срока заключения мотивируется только тем, что обстоятельства дела не изменились, свидетельствует о неуклонном обвинительно-инквизиционном подходе к содержанию механизма мер уголовно-процессуального принуждения.
Практика применения норм частей третьей-седьмой ст. 109 УПК была подвергнута оценке с позиции конституционности еще раз в 2015 г., когда Конституционный Суд принял решение вернуться к проверке указанных норм на предмет соответствия Конституции РФ. Поводом стала жалоба гражданина Махина В.С., который до начала рассмотрения его дела по существу судом первой инстанции находился под стражей на протяжении 42 месяцев (Постановление № 23-П от 16.07.2015).
Продление сроков задержания: как бороться?
При наличии в действующем законодательстве разных способов, которые защита может использовать в борьбе с таким продлением сроков содержания под стражей, стремление Конституционного Суда РФ оправдать сложившуюся правоприменительную практику удивляет. К данным способам Конституционный Суд РФ относит:
- Право защиты заявлять ходатайства об отмене или изменении меры пресечения;
- Механизм судебного контроля, при котором в каждом случае продления срока избранной меры пресечения суд должен проверять законность и обоснованность заявленного ходатайства следствия или прокурора;
- Обращение с заявлением о присуждении компенсации за нарушение права на справедливое разбирательство в разумный срок.
Завершаются рассуждения судей тем, что сама по себе мера пресечения – это еще не приговор, а в случае оправдания подсудимый будет вправе в рамках реабилитации требовать компенсации за незаконное содержание под стражей.
В то же время практический интерес имеют точки зрения судей Г.А. Гаджиева, Ю.М. Данилова и С.М. Казанцева, заявивших свое особое мнение (применительно к судье Казанцеву – явно отличное от единого мнения остальных судей) по анализируемой проблеме.
И если Гаджиев Г.А. и Данилов Ю.М. в целом согласились с резолютивной частью Постановления № 23-П, то С.М. Казанцев обратил внимание, что, несмотря на многократность исследования практики правоприменения, по-прежнему на законодательном и институционном уровне не разрешены два вопроса:
- с какого момента начинать отсчет предельного срока содержания под стражей на этой «квази-стадии» уголовного судопроизводства (при возвращении уголовного дела прокурору судом либо прокурором следователю): с момента возбуждения уголовного дела, с момента возвращения делу к прокурору, либо с момента получения дела следователем?
- обязан ли следователь знакомить обвиняемого со всеми материалами дела, или только с теми материалами, которые были приобщены к делу после возвращения уголовного дела для устранения недостатков, препятствующих рассмотрению дела судом?
Следует согласиться с позицией С.М. Казанцева, который, тем самым ставит самый главный для обвиняемого и в целом для института гарантий прав на личную неприкосновенность и справедливость судебного разбирательства, вопрос: какой срок свыше предельного (6,12 или 18 месяцев) он может содержаться под стражей до начала судебного разбирательства в первой инстанции? И принципиально возможно ли этот вопрос вообще рассматривать, либо органы предварительного расследования и прокурор должны исходить и практической невозможности последующего продления сроков содержания под стражей до достижения предельных?
Полагаем, что внесение правовой определенности в данном вопросе возможно только установлением дополнительных предельных сроков содержания под стражей в случае необходимости предоставления права обвиняемому на ознакомление с материалами уголовного дела (в совокупности с действием института ограничения в сроках ознакомления при злоупотреблениях защиты в этом), а также при возвращении уголовного дела судом прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ). В таком случае механизм ведомственного контроля и прокурорского надзора за соблюдением сроков расследования и, соответственно, сроков избранных мер принуждения оставит меньше лазеек для хронических проблем в качестве, полноте и оперативности досудебных стадий судопроизводства.
Тогда не будет никакого смысла в позитивных ожиданиях, при которых декларирующийся принцип судебного усмотрения, когда вопросы проверки обоснованности ходатайства отнесены к исключительной компетенции суда, позволяет допускать ситуации, при которых обвиняемые, не злоупотребляя своими процессуальными правами, в том числе и на ознакомление с материалами уголовного дела, вынуждены находиться под стражей до поступления дела в суд для его рассмотрения в первой инстанции, окажется атавизмом.
Далее по теме:
20 рублей в день – цена незаконного содержания в СИЗО невиновного
В России появятся частные СИЗО
Правила зачета времени содержания в СИЗО: разъяснения Верховного Суда РФ
адвокат, старший партнер Адвокатского бюро г. Москвы «Нянькин и партнеры»
