Необходимо провести исследование эффективности различных форм обучения, чтобы понять мотивацию обучающихся на них.
На конференции в МГЮА не так давно обсуждались две тенденции, касающиеся современного образования в целом. Первая – предоставление студенту бóльшей самостоятельности. В 2009 году законодательство разрешило учащимся очной формы обучения работать. Де-юре они продолжают оставаться учащимися очной формы, но де-факто они получают образование как заочники. Они самостоятельно ищут встречу с преподавателем для консультации, самостоятельно выполняют различные задания – к примеру, в университете имени Кутафина принята так называемая «отработка» семинарских занятий по каждой теме. Также отечественное образование может присоединиться к мировому тренду онлайн-образования. Есть, к примеру, известная сеть Coursera, куда пока входит лишь несколько ведущих российских вузов. Нам представляется, что в этой сети жёсткий контроль невозможен – студент будет сам выбирать, где и по каким программам ему учиться. Исследование позволило бы увидеть, насколько заинтересованы работающие студенты в таком «квазизаочном» образовании. Вторая тенденция – вопрос: когда студент-юрист должен начинать получать практические навыки? Ведь если он будет «привязан» преимущественно к академической, аудиторной работе – эти навыки он сформирует только во время учебных практик, и то лишь при условии их хорошей организации. Наш опыт показывает, что лишь около 25% студентов активно ищут возможности для расширения своей компетенции, проходя помимо плановых практик ещё и инициативные. На остальных же банально не хватает времени – ни руководителям практики от вузов, ни тем более руководителям практик от организаций. Исходя из вышеизложенного, мы совместно с Московским областным отделением Ассоциацией юристов России выступили с предложением о подобном исследовании – мы в состоянии провести его за пару месяцев. Тогда, даже если решение будет вынесено, то оно будет иметь под собой какую-то научную базу, а не просто основываться на каких-то умозрительных представлениях о том, что заочное юридическое образование не даёт необходимой квалификации. Существует и следующий момент: сейчас в магистратуру могут поступать студенты, не имеющие профильного образования. Имеет место парадокс: законодательство даёт возможность студенту «неюристу» за два года стать магистром юриспруденции, а юристу-заочнику, обучающемуся пять лет, в такой возможности отказывает. Мы думаем, что нужно учитывать не только международный, но и национальный опыт. У нас большинство обучающихся на заочной форме обучения – уже состоявшиеся люди, работающие в правоохранительной системе, системе государственного и муниципального управления, в отдельных случаях имеющие свой бизнес. Разумеется, их мотивация к получению юридического образования очень высока, а компетенция практически сформирована, её просто необходимо привести в рамки юридической догмы. Опыт этих людей, как позитивный, так и негативный, также нуждается в критической оценке с точки зрения теории юриспруденции. Мы формируем навык анализа действующего законодательства, навык принятий собственных решений в любой правовой коллизии. Конечно же, есть определённая группа студентов, которая участвует в образовательном процессе лишь формально. Кем-то движут конформистские мотивы («все учатся, чем я хуже?»), кому-то свой выбор навязали родители, причины могут быть самыми разными. По нашим оценкам, эта группа составляет около 25%, причём цифра не зависит от того, касается вопрос очников или заочников. На наш взгляд, для студентов, имеющих должную мотивацию, форма обучения не принципиальна. Возвращаясь к началу: многие студенты-очники работают, начиная с первого курса, индивидуализируя таким образом свою образовательную траекторию. Так почему же мы отказываем в этом праве заочникам?
Алексей Александрович Тыртышный, декан юридического факультета Российского нового университета, кандидат психологических наук
